Неточные совпадения
Дух же для меня есть свобода, творческий
акт, личность, общение
любви.
Бог присутствует не в имени Божьем, не в магическом действии, не в силе этого мира, а во всяческой правде, в истине, красоте,
любви, свободе, героическом
акте.
Вера в воскресение есть
акт свободы, свободного избрания, свободной
любви к Христу и, вместе с тем,
акт отречения от своей ограниченности и ограниченности мира.
В
акте веры есть подвиг отречения, которого нет в
акте знания;
акт веры есть
акт свободной
любви, не ведающей доказательств, гарантий, принуждений.
Для данного мира действительности, мира видимого, объекта знания, волевой
акт свободного избрания, т. е.
акт веры, уже совершен, совершен в таинственной глубине бытия; для мира же иного, мира невидимых вещей, мы вновь должны совершить
акт свободного волевого избрания, избрания того мира предметом своей
любви, т. е.
акт веры.
Приходят свободно и просто, как в ресторан или на вокзал, сидят, курят, пьют, судорожно притворяются веселыми, танцуют, выделывая гнусные телодвижения, имитирующие
акт половой
любви.
— Ну, какую ты, например, трагедию из этого статского советника выжмешь? — пояснил он свою мысль, —
любовь его — однообразная, почти беспричинная, следовательно, никаких данных ни для драматической экспозиции, ни для дальнейшей разработки не представляет; прекращается она — тоже как-то чересчур уж просто и нелепо: толкачом! Ведь из этого матерьяла, хоть тресни, больше одного
акта не выкроишь!
Для христианина обещание подданства какому бы то ни было правительству, — тот самый
акт, который считается основанием государственной жизни, есть прямое отречение от христианства, потому что человек безусловно вперед обещающийся подчиняться тем законам, которые составляют и будут составлять люди, этим обещанием самым положительным образом отрекается от христианства, состоящего в том, чтобы во всех случаях жизни подчиняться только сознаваемому им в себе божескому закону
любви.
Всякая имманентность Трансцендентного, прикосновение Божества, есть
акт, поистине чудесный и свободный,
акт милости и
любви, но не закономерности и необходимости.
Творение есть
акт не только всемогущества и премудрости Божией, но и жертвоприносящей
любви, он совершается ради наслаждения бытием «другого», становящегося, во имя тварного «добро зело», безграничной
любви к творению.
Вера есть
акт свободы, безумия,
любви и отваги [По определению Николая Кузанского, «credere est cum ascensione cogitate», «posse credere est maxima animae virtus.
Троицы есть предвечный
акт самоотдания, самоистощения Ипостасей в Божественной
Любви.
Божественное триединство, Бог-Любовь, в Своем замкнутом, самодовлеющем, вечном
акте Божественной, субстанциальной
Любви внеполагает (в смысле матафизической внеположности) предмет этой Божественной
Любви, любит его и тем изливает на него животворящую силу триипостасной
Любви.
Но как Творец Он открывается твари, давая в Себе место относительному; неизреченным
актом любви-смирения Он полагает его рядом с Собой и вне себя, ограничивая Себя Своим же творением.
Но он не знал и не мог допустить, что Бог никогда не предоставит мира и человека их собственной участи, ибо уже самое его создание есть
акт беспредельной
любви триипостасного Бога.
Миротворение есть
акт божественного всемогущества и вместе любви-смирения. Мир создан ради человека и в человеке, который по предназначению своему есть deus creatus, «бог по благодати». Бог породил в бесчувственно хладном ничто род сынов Божиих, призванных стать богами, — но не по хищению, которым обольстил человека змей, а по благодати сыновнего послушания.
Творение есть поэтому и
акт безмерного смирения Абсолютного, которое совлекается актуальности своей: любовь-смирение, эта предельная и универсальная добродетель христианства, есть и онтологическая основа творения. Давая в себе место миру с его относительностью, Абсолютное в
любви своей смиряется пред тварью, — воистину неисследимы глубины божественной любви-смирения!
Актом божественного смирения —
любви к твари неколебимо утверждается сфера ее свободы и мощи.
Ангелы, предстоящие престолу Божию, живут общей жизнью с нами, соединенные узами
любви» (с. 229).], совершается двусторонний, богочеловеческий
акт.
Сотворение мира было уже в самом основании жертвенным
актом Божественной
любви, вольным самоистощанием или самоуничижением Божества, Его «кенозисом», который находит оправдание лишь в себе самом, в блаженстве жертвующей
любви.
Говорили о поле, половом влечении и половом
акте, о браке, семье и деторождении, но не о
любви; видели исключительно биологическое или социологическое явление.
Тема о
любви считалась гораздо более неприличной, чем тема о половом
акте или о коммерческой стороне брака и семьи.
Когда же он чувствует наслаждение от творческого
акта, открывающего истину, создающего красоту или излучающего
любовь на другого человека, он вспоминает о рае.
Для человека Бог есть цель, предмет его
любви, тот, во имя кого он совершает творческие
акты.
Искупление есть вторичный
акт миротворения, новое отношение Бога к твари, более совершенное, полное и высшее раскрытие Бога как жертвенной
любви.
А в гимназии, среди многих товарищей, шли циничные разговоры, грубо сводившие всякую
любовь к половому
акту. Рассказывались скоромные анекдоты, пелись срамные песни.
В творческом
акте высшей
любви женская и мужская природа перестают быть жутко чуждыми и враждебными.
Но обречен на раздвоение всякий, кто не совершает
акта свободного избрания предмета
любви.
Можно сказать, как относится к сексуальному
акту и его последствиям христианское богословие, и этика, и научная биология, и социология, но неизвестно, как они относятся к
любви.
В
любви есть творческий
акт, но не
акт произвола, не
акт личной корысти.
Не в роде, не в сексуальном
акте совершается соединение
любви, творящее иную, новую жизнь, вечную жизнь лица.
— Оставьте, князь, дайте ей успокоиться, девушки обыкновенно лучше справляются со своими чувствами наедине… Княжна, конечно, потрясена неожиданностью удара… Она привыкла, быть может, к мысли видеть в покойном своего будущего мужа, но чувство едва ли играло первую роль… Княжна ребенок и еще не знает
любви… Этот брак был
актом послушания советам окружающих… За княжну не бойтесь… На ее здоровье это серьезно не повлияет… Спросите m-lle Лагранж… Не правда ли?
Любовь не есть ни упорядочивание сексуального
акта в целях деторождения и социального благоустройства рода, ни аскетическое отрицание всякой плоти в жизни пола, ни разнуздание и распускание сексуального
акта.
Подлинная
любовь иного мира,
любовь, творящая вечность, исключает возможность сексуального
акта, преодолевает его во имя иного соединения.
Любовь ни в каком смысле не есть сексуальный
акт, не имеет той положительной или отрицательной связи с ним, которая всюду мерещится людям родового сознания, и
любовь в очень глубоком смысле противоположна дифференцированному сексуальному
акту, но совсем по-иному противоположна, чем аскетизм.
Семя разложения
любви заложено уже в сексуальном
акте. «Никогда еще не нашел я женщины, от которой хотел бы иметь детей, потому что я люблю тебя, о вечность!» [См. Ницше, т. VI, с. 334.]
Раскрытие христианской
любви требует творческого
акта.
Творческий
акт познания есть
акт избирающей
любви, избирающей среди дурной множественности единое хорошее.
В
акте деторождения распадается
любовь, умирает все личное в
любви, торжествует иная
любовь.
Философское познание как творческий
акт есть брак по
любви.
Вся физиология и психология разврата построена на этом превращении средства в цель, на подмене влечения к своему объекту влечением к самому сексуальному
акту или к самому искусству
любви.
Сексуальный
акт, извергающий семя, — негоден для выражения
любви.
Любовь к сексуальному
акту вместо
любви к слиянию в плоть единую — в этом физиология разврата [Если перевести это на терминологию Фрейда, то развратом нужно назвать всякий аутоэротизм.].
Императив творить красоту во всем и везде, в каждом
акте жизни, начинает новую мировую эпоху, эпоху Духа, эпоху
любви и свободы.
Любовь —
акт творческий, созидающий иную жизнь, побеждающий «мир», преодолевающий род и природную необходимость.
Это господствующее в разных формах сознание говорит, хотя и стыдливо, о сексуальном
акте, но совсем молчит о сексуальной
любви.
Вульгарна та свобода
любви, которая прежде всего хочет удовлетворения ветхого пола, которая более всего заинтересована в сексуальном
акте.